Первое сообщение в теме :

ТАЙНА УСАДЬБЫ ГРАФА ВАСИЛЕНКО
Склад бандитского оружия и похищенные церковные ценности спрятали в одном огороде
Как-то раз мой приятель Николай Николаевич Китаев, заслуженный юрист, краевед и журналист, предложил мне заглянуть в один из старинных деревянных домов возле бывшего Иерусалимского кладбища, где, по преданию, в годы Гражданской войны происходили весьма интересные события. Отворив ветхую калитку, мы вошли в ограду деревянного, почти заброшенного дома. Странно и зловеще выглядел этот дворик. Достаточно сказать, что на ветках деревьев и на заборе висели на веревочках шкурки серых крыс, словно связки сушеных грибов для супа.

Бандит Кочкин организовал склад оружия в усадьбе Василенко

Групповой портрет семьи Петровых из фотоальбома, найденного в доме "крысиного короля"

Еще одна фотография из семейного фотоальбома

Иосиф Тарашкевич и его жена Глафира

Патроны от карабина, найденные на месте схрона Кочкина

Иоанн Кронштадский. Герман утверждал, что мощи этого святого спрятаны в усадьбе Василенко

Крысиный король

Мы постучали в дверь. На стук вышел худощавый дед лет семидесяти и пригласил нас в дом. Прямо с порога нас обдало специфическим запахом крысиного помета. Что-то крысиное, как нам показалось, было и в облике самого хозяина. В доме было грязно и неопрятно, кругом, даже на потолке, чернели крысиные норы, и то там, то тут шныряли крысы, быстро бежали куда-то по своим крысиным делам.

Дед представился Германом и пригласил нас за стол. Едва сдерживая отвращение, мы присели и достали заранее припасенную бутылочку вина, а Герман в свою очередь достал закуску, которая показалась нам довольно-таки странной и неизвестно из чего. Приходилось терпеть, иначе не завязался бы с хозяином разговор об истории его усадьбы.

Когда выпили по рюмочке, дед разговорился. Вероятно, к нему не столь часто заглядывали гости, учитывая его специфическое житье с крысами. Он рассказал, что крысы его друзья, он за ними ухаживает и досыта кормит каждый день едой, которую умудряется получать за копейки от государства якобы для кормления кроликов. Выпив вторую, а потом уже и третью рюмку, он еще больше разговорился.

Я спросил его:

— А где же твоя старуха? А как живешь-то один, не тоскливо ли?

— Да у меня есть жена и верная любовница! — с улыбкой ответил Герман. — Она блондинка и очень красивая, а звать ее Катька. Хотите покажу?

И тут он стал звать:

— Катька! Катька! Ну где же ты? Иди с нами выпей и закуси.

Мы своим глазам не поверили, потому что тут же раздался шорох и писк, и на свет из своей норы, что была рядом со столом, выползла белая крыса, подползла к своему хозяину и, взобравшись к нему на колени, стала принюхиваться к застольной трапезе. Он тут же поставил своей возлюбленной блюдечко с едой и налил вина. Катька с аппетитом стала есть, но вино только понюхала. Веселенькое это было пиршество — с крысой за одним столом! Такое зрелище предстало передо мной и Николаем Николаевичем впервые.

Потом дед рассказал про тайну захоронения мощей четырех канонизированных святых и церковных сокровищ, награбленных в 20-х годах, еще при красном терроре. Кроме того, он показал и место, где все это запрятано. Когда я спросил Германа, почему он раскрыл мне эту тайну, он ответил, что мне верит как порядочному человеку и надеется, что когда придет время — я открою народу эту тайну.

Через два года я заглянул в этот кошмарный крысиный дом, чтобы проведать деда, но, к сожалению, его уже не было в живых. Как мне рассказали соседи, он умер в мае 1994 года. Одни высказывали версию, что его спящего покусали до смерти крысы, другие утверждали, что он умер просто от инфаркта.

Разговаривал я и с женщиной, купившей этот дом. Она рассказала, что первым делом вызвала специалистов из СЭС, которым пришлось травить всех крыс в течение недели и притом по нескольку раз. Горы крысиных трупов остались разлагаться в подземных катакомбах, старательно нарытых ими за многие годы. После этого жить в доме было невозможно из-за страшных видений и кошмаров по ночам, да и вонь не давала покоя.

Как-то я приводил к этому дому знакомую женщину-экстрасенса, и она "увидела" на этом месте закопанные три железных ящика и труп лошади.

Оружие банды Кочкина

Расспросив соседей, местных старожилов и родственников Германа и сопоставив информацию с рассказом старика, я восстановил примерную картину того, что происходило в этих местах в годы красного террора.

Это место было родовым поместьем графа Василенко. В летописях Иркутска за 1909 год упоминается о том, что граф был директором народных училищ, образованнейшим человеком. Последнюю должность, которую он занимал до революции, была должность инспектора по учебной части гимназий Иркутской губернии и Дальнего Востока. Он к тому же был и ювелиром, имел свою ювелирную лавку.

В связи с приходом советской власти в 1917 году Василенко, предварительно закопав все свои сокровища у беседки поместья, покончил жизнь самоубийством.

Поместье графа состояло из четырех домов. В одном после смерти графа проживала его сестра Мария с мужем Николаем, а в другом жил бандит Константин Петров, заведовавший складом оружия, принадлежавшего банде Кочкина. Склад помещался под землей, но не на самой территории поместья, а рядом с забором на территории соседей. Место это было выбрано Кочкиным специально для того, чтобы в случае непредвиденного обыска Косте не предъявлялись претензии, что, мол, на его территории склад. Пулеметов, винтовок, наганов и прочего оружия, складированного в схроне, было достаточно, чтобы вооружить целый взвод бандитов, как говорится до зубов.

Родственники Германа рассказали мне историю, как однажды заболела сестра Константина, Аполлинария. Бандит пошел в огород, выкопал в укромном местечке банку с драгоценностями и отдал их на лечение, чем и спас сестру от смерти.

У меня создалось впечатление, что весь огород прямо-таки нашпигован сокровищами и оружием банды Кочкина, грабившего когда-то регулярно население Иркутска и его окраин.

Начальник комиссии

В 1920 году в связи с установлением советской власти в Иркутской губернии изменилось многое, в поместье поселились новые люди. Белогвардейский офицер Иосиф Тарашкевич вовремя покинул разгромленную армию Колчака и поселился в одном из домов поместья.

Сюда же частенько заходил легендарный красный командир и партизан Нестор Каландаришвили, водивший дружбу с Марией и Николаем.

Познакомился и подружился Нестор с Иосифом Тарашкевичем, который был теперь не у дел и не знал, чем заняться. Нестор по-дружески предложил ему перейти в Красную армию, но отнюдь не воевать, а работать в комиссии исполкома по конфискации церковного имущества, то есть по грабежу церквей. Место было доходное, и поэтому Иосиф с радостью согласился, тем более что Нестор обещал ему там подстраховку в случае каких-либо проблем.

О работе комиссии, которую фактически возглавлял Иосиф, можно было судить по ее результатам, опубликованным в иркутской газете "Власть труда" 7 января 1923 года. В этой газете было описано, как происходил грабеж красногвардейцами — представителями советской власти — церквей: "Что дали церковные ценности. С начала кампании по изъятию церковных ценностей по настоящий момент было изъято:

золота: около 34 пудов;

серебра: 21 000 пудов;

бриллиантов: 35 670 штук;

жемчуга: свыше 14 пудов.

Продано церковных ценностей в знаках 1923 г. на 6 820 000 рублей".

Грабеж сопровождался пытками и расстрелами священников, сопротивлявшихся отдаче ценностей.

Никто даже и не мог предположить тогда, что Иосиф Тарашкевич свозил в свой дом все самое ценное, что удалось награбить в церквах: иконы, канделябры, расшитую золотом одежду и даже четыре раки с мощами канонизированных иркутских святых. Все это было закопано прямо в огороде усадьбы.

В конце 30-х годов родственники Иосифа отправили в Москву очень много икон, подсвечников и прочей церковной утвари. Тайна склада оружия банды Кочкина, застреленного в 1924 году, также ушла в могилу вместе с его завскладом Константином.

Жена и дочь Германа летом 1993 года безвозмездно передали в музей Волконского уникальные вещи, принадлежавшие их родне: бронзовый канделябр, несколько шкатулок, портрет Василенко, картину XIX века в золоченой раме под названием "Девочка". К сожалению, все эти реликвии, кроме канделябра, в музее не обнаружены и неизвестно где теперь находятся.

Фактически никого из обитателей этого зловещего поместья до нашего времени не осталось в живых, но его тайна в ближайшее время обязательно будет раскрыта. То, что принадлежало церкви, должно ей и принадлежать.

Григорий Красовский, для "СМ Номер один".

Александровский централ-В 1871 году Александровский винный завод был ликвидирован. 25 мая 1872 года император Александр II лично отдал распоряжение о выделении 90 тысяч рублей «на приспособление зданий упраздненного завода под центральную каторжную тюрьму», для содержания каторжан, высылаемых из Европейской России и дальнейшего распределения их на каторжные работы. В ноябре 1878 года тюрьма была готова. Это и был знаменитый Александровский централ. В 1889 году рядом с централом построили пересыльную тюрьму. В том же году здание централа сгорело. Через четыре года его вновь отстроили уже в камне. Корпуса были рассчитаны на 1100 человек. Централ - тюремный поселок - расположился в центре села, в ложбине меж двух невысоких гор. Двухэтажное здание из темно-красного кирпича смотрит фасадом на тракт. Под крышей огромная вывеска с изображением двуглавого орла и надписью «Александровская центральная пересыльная каторжная тюрьма». Два ряда окон за решетками, кирпичная ограда, вышки для часовых, 30 общих камер и 21 одиночка. В нижнем этаже главного корпуса находился ряд мрачных, сырых и темных карцеров. Рядом выстроились дома тюремной администрации, церковь, казарма. Пересыльная тюрьма представляла собой ряд больших деревянных бараков за оградой из высоких толстых бревен, установленных частоколом. В селе находилось 250 человек солдат гарнизона - так вспоминает свою поездку в Александровский централ современник.

В Высочайше утвержденном «Положении об Александровской пересыльной тюрьме» говорилось: «Партии ссыльнопоселенцев, следующих на поселение по Иркутской губернии, кроме Киренского округа, отправляются из пересыльной тюрьмы в течение всего года, а следующие в Киренский округ и Якутскую область - во время летней навигации по реке Лене, а каторжные первого и второго разрядов, следующие к отправке в Забайкальскую область, отсылаются туда во время летней и зимней навигации по озеру Байкал».

В 1924 году С. Ермолинский в журнале «Каторга и ссылка» писал о централе: «Широкий тюремный двор, обнесенный кирпичной стеной, с вышками для часовых по углам, четко обозначает каторжный четырехугольник, в котором долгие годы тянулась наша замурованная жизнь. Для многих навсегда отрезан выход отсюда - «бессрочная»...

Всякий, кто вступал на нашу территорию, мог встретить или бесцельно бредущего человека в арестантском бушлате или темную фигуру надзирателя, - больше никого. Здесь не было других людей. Все дышало тюрьмой, законным надругательством над человеком. Вокруг тюрьмы, разбросанные в беспорядке, лепились серые сибирские дома - село Александровское. Притихший поселок был бескорыстным спутником всей нашей обреченной жизни. Сколько раз засыпало скупым снегом крыши низких домов, в которых ютились наши друзья и родные, сколько раз крепкие сибирские морозы сковывали мертвым льдом уныло расстилающийся ландшафт, - и снова таяли снега, брезжили вновь обманчивые весенние рассветы, и тянуло с тайги упоительными далекими ароматами…

Жизнь шла по-прежнему - глухая, безнадежная».

Холодом и безысходностью веет от этих слов!

В материалах Иркутского жандармского управления имеются копии писем, перехваченных жандармами и адресованных А.В. Луначарскому и А.М. Горькому с просьбой об оказании материальной и моральной помощи узникам централа.

В 1904 году 45 каторжан работали на сользаводе и каменноугольных копях, и в том и другом местах условия работы были ужасающими. Вот как описывались в отчете Иркутской горной управы Бархатовские копи: «Отсутствие воздуха убийственно отражается как на здоровье рабочих, так и на производительности. Содержание кислорода в забоях очень часто падает до 15 процентов, при которых воздух не годен ни для движения, ни для горения».

Заключенные централа сплошь подвергались различным наказаниям: лишение прогулок, одиночки, смирительные рубашки и телесные наказания. Закон от 2 июля 1903 г. отменил телесные наказания. Но начальник централа Савицкий заявил, что этот закон действителен за стенами каторги, а здесь - он является высшей властью. В 1907 году начальник Главного тюремного управ­ления Максимовский издает циркуляр об уравнивании режима политкаторжан с режимом уголовников. В ответ на произвол властей прокатывается ряд восстаний в Тобольской каторге, Зерентуйской и Кутомарской тюрьмах, Александровском каторжном централе.

Тюремные стены не могли заглушить тех интересов и стремлений, которыми политические заключенные жили на воле. Политические демонстрации с исполнением революционных песен, речи и политические дискуссии, чтение книг и учеба - составляли суть жизни в тюрьмах настоящих борцов за свободу.

Старый большевик Емельян Ярославский вспоминал: «Почти весь состав нашей старой большевистской гвардии перебывал в Сибири по два-три раза, как говорят, «ломали этапы по Сибири». Они оставили глубочайший след, воспитывая массы в духе ненависти к буржуазии, в духе революционной борьбы».

В девяностые годы XIX века в сибирской каторге и ссылке появились представители нового революционного движения. Это были пролетарские революционеры-марксисты. В 1902 г. в Александровскую пересыльную тюрьму был доставлен двадцатилетний Феликс Дзержинский. Арестованный в 1900 г. в Варшаве, он был осужден на пять лет ссылки в Восточную Сибирь. Дождавшись этапа, он должен был через Качуг по Лене добраться до места поселения в Якутской области. Во время его пребывания в централе и произошли события, позднее названные историками «Тюремной республикой». Объявленное администрацией распоряжение о лишении политических ссыльных ряда льгот: покупка продуктов, раннее закрытие камер, запрещение чтения книг и собраний всколыхнуло всю пересыльную тюрьму. Около пятидесяти человек ссыльных, во главе с Дзержинским, собрали сходку, на которой администрации был предъявлен ультиматум об отмене ограничений. Тюремщики ответили отказом. На новой сходке, по предложению Дзержинского, было принято решение о восстании в пересыльной тюрьме. Стражники и надзиратели были разоружены и выкинуты за забор, ворота забаррикадированы и над ними вспыхнул красный флаг с надписью «Свобода». Пересыльная тюрьма, находящаяся в самом центре каторжной России, была объявлена свободной республикой!

Ссыльные единогласно избрали руководящую тройку во главе с Дзержинским, наделив ее диктаторскими полномочиями. К тюрьме были немедленно стянуты воинские подразделения из ближайших сел, но применить оружие начальник тюрьмы Литоскович не решился. Переговоры между сторонами к успеху не привели. Приехавший на другое утро, наделенный чрезвычайными полномочиями вице-губернатор, принял все требования восставших и дал слово никого не подвер­гать репрессиям. Это была победа! Она стала известна всей России и за границей. Спустя некоторое время Дзержинский был отправлен на место поселения в Вилюйск - откуда они совершил свой побег.

Революционный подъем в Сибири отразился и на составе политических заключенных централа. В 1903-1904 годах здесь содержались работники Иркутского комитета РСДРП: А.Ширямов, братья И. и В.Локуциевские, Ф.Ягодин, наш земляк М.Ветошкин и другие. В этот период произошел ряд по­бегов из Александровского централа, получивших огромный общественный резонанс, в частности, побег пятнадцати участников вооруженного восстания политических ссыльных в Якутске под руководством Костюшко-Валюжанича и Курнатовского - побег, разработанный и осуществленный нашим земляком, профессиональным революционером М.Ветошкиным.

Известным стали осуществленный 10 апреля 1908 года «побег двадцати», когда доведенные до отчаяния каторжане силой пробились на волю. Но побег, к сожалению, окончился неудачей. Все беглецы были изловлены, и шестнадцать из них приговорены к смертной казни. Мать одного из них, Сережи Ильинского, имеющая связи при царском дворе, сумела добиться отмены смертельного приговора и замены его вечной каторгой. Многие из осужденных принимали активное участие в революции и гражданской войне, последующем строительстве нашего государства.

Приговоренный Московским военным окружным судом к смертельной казни через повешение, замененной шестью годами каторги, Михаил Васильевич Фрунзе в централе изучал сам и передавал своим товарищам азы военного дела и тактику уличных боев, что позволило ему в дальнейшем стать известнейшим военачальником Красной Армии. В августе 1915 года по дороге в Иркутск М.В.Фрунзе бежал из Оекской пересыльной тюрьмы. Все попытки жандармов и полиции найти его не увенчались успехом. Под фамилией Михайлов Фрунзе участвовал в подпольной борьбе до самой революции.

Георгий Константинович Орджоникидзе пройдя через Тифлисскую, Сухумскую и Бакинскую тюрьмы, побег и снова арест, заключение в Шлиссельбургскую крепость, осенью 1915 года по этапу был доставлен в централ и далее был отправлен в ссылку в с. Покровское, из которой его и освободила Февральская революция.

Известие о Февральской революции дошло до централа с задержкой. Иркутский генерал- губернатор Пильц задержал телеграмму из Петрограда. И только 4-го марта (17-го) заключенные вышли на свободу, где их встретили делегации рабочих Иркутска, Черемхово и Усолья, крестьяне окрестных сел. Бывшие узники на санях, по бывшей дороге на каторгу, через Ангару были доставлены в с. Усолье, где на Базарной площади состоялся огромный митинг. На станции Ангара (Усолье) был приготовлен специальный состав, украшенный флагами и лозунгами, который и доставил их в Иркутск.

Но, к сожалению, это не была последняя страница в страшной истории Александровского каторжного централа. Впереди были черные страницы превращения централа в кол чаковский концентрационный лагерь.

Часть 2. Красные придут - садят, белые придут - садят

На восьмое декабря 1919 года в Александровском централе содержалось 1204 человека. В числе заключенных были 158 большевиков, ждущих суда и последующей расправы, 522 ссыльнокаторжных за политические преступления, 431 человек, эвакуированных колчаковцами из западных тюрем без всяких документов, и 93 уголовника. Тюрьма была переполнена. Запасы продовольствия, одежды, дров были на исходе. Пайка хлеба в день составляла всего одну четверть фунта. Все это благоприятствовало развитию среди заключенных различных эпидемических болезней, главным образом, сыпного и возвратного тифа. Врача в тюрьме не было с 1917 года, лекарств не хватало, заболеваемость и смертность росли среди заключенных с каждым днем. Маленькая тюремная больница была переполнена, всех больных вместить не могла и, по официальным сведениям тюремной конторы, на восьмое декабря, в день восстания, в больнице находилось всего 90 человек, остальные 400 без всякой помощи валялись по камерам, умирали и заражали других заключенных. Под ударами Красной армии колчаковцы и чехословаки откатывались все ближе к Иркутску. Среди заключенных появились слухи, что в окрестностях тюрьмы появились партизанские отряды, что в Иркутске произошел большевистский переворот и в связи с этим колчаковцы готовят расправу над политическими заключенными.

Под влиянием этих слухов и того, что солдаты Александровского гарнизона по отношению к заключенным были настроены лояльно, группа арестованных большевиков во главе с С.Колыгиным и Н.Зенчуком решили бежать из тюрьмы. Восьмого декабря, во время раздачи чая, Колыгин и Зенчук объявили о намерении их группы освободиться из тюрьмы и предложили всем желающим присоединиться к ним. Большинство отказалось: не было сил, продовольствия, теплой одежды - а после побега надо было уходить в зимнюю, промерзшую ангарскую тайгу. Многие просто побоялись.

Свыше двухсот человек согласились принять участие в восстании. Остальные объявили о своем нейтралитете. Восставшие обезоружили находящихся внутри тюрьмы надзирателей и, захватив хранящееся в тюремной конторе оружие и патроны, сделали разведывательную вылазку за стены тюрьмы. Но снаружи централ был уже окружен солдатами местного гарнизона, - кто-то предал готовящееся восстание, - а солдат запугали наказанием. Как только заключенные показались из-за стен, начался интенсивный обстрел из винтовок и пулеметов. Часть пытавшихся бежать тут же была перебита, остальные отступили за стены централа. Горстке заключенных удалось прорваться сквозь цепь солдат и бежать в окружающую село тайгу.

Вечером восставшими была предпринята вторая вылазка через задние ворота тюрьмы, при этом большой группе заключенных удалось с боем прорвать окружение и уйти в тайгу. Позже, по сведениям тюремной администрации, удалось установить, что бежало во время восстания 79 человек. Бежавшие унесли с собой оружие и многие из них впоследствии влились в партизанские отряды и принимали активное участие в восстановлении Советской власти в Иркутской губернии.

После второй вылазки в тюрьме осталось около тысячи человек, не принимавших участия в восстании. Эти полуодетые, голодные люди и не думали о каком-либо сопротивлении. Свыше пятисот из них были больны. Таким образом, после побега восставших заключенных, само восстание уже можно было считать ликвидированным, без ненужных жертв.

Но принявший командование, после того как Давыдович - начальник гарнизона села Алек­сандровское - погиб от неудачно им же брошенной гранаты, поручик Жбанов и его помощники Федорохин, Шеметкин и Шурыгин выработали план жесточайшего усмирения восстания и привели его в исполнение, несмотря на то, что фактически восстания уже не было.

Девятого декабря на «помощь» гарнизону, который так и не вошел на территорию централа, пришел отряд белочехов, вооруженный трехдюймовым орудием и отряд колчаковских егерей под командованием поручика Ренёва. Пришедшие чехи тотчас же обстреляли централ из орудия и вели его в течение дня, так и не войдя на территорию тюрьмы.

Десятого декабря вся тюрьма была окружена солдатами. Чехи, установив орудие около ворот, снова повели обстрел корпусов тюрьмы. Снаряды, пробивая стены камер, производили страшные разрушения.

Заключенные, доведенные обстрелом до панического ужаса, пытались прятаться под нарами, ложась один на другого. Но укрытие было ненадежным и вскоре все лежащие наверху были или убиты, или тяжело ранены. После артиллерийского обстрела был дан сигнал к штурму, и солдаты гарнизона проникли в первый корпус, а егеря во второй. Чехи окружили цепью тюрьму. Началось «очищение» камер. По показаниям уцелевших заключенных и немногих свидетелей из числа тюремной администрации, - это было форменное побоище! Двери камер открывались и в них бросались ручные гранаты, после взрывов уцелевшие заключенные обстреливались из ручных пулеметов, пристреливались или добивались штыками. Всего при этом «подавлении восставших» погибли 192 человека - большинство из числа большевиков и арестованных за политические преступления - это задача и ставилась колча- ковским командованием и белочехами.

Оставшихся в живых заключенных загнали в сравнительно уцелевшие камеры и там держали в течение двух суток до передачи тюрьмы из ведома военных властей - тюремной администрации. Запертым в этих камерах заключенным не давали воды и еды. Больные и раненые, мучимые жаждой пили отскребы снега со стен и окон. Наиболее ослабевшие пили мочу. На полу лежали все вместе: здоровые, раненые, больные тифом и умершие, как от ран, так и от тифа. В камерах было так холодно, что многие обморозили себе руки и ноги. Было запрещено оказывать заключенным какую-либо медицинскую помощь.

Картина была настолько ужасна, что военные власти дважды не разрешали представителям гражданских организаций, в том числе и судебным, произвести расследование по факту восстания. И это притом, что и гражданские, и судебные органы были тоже колчаковскими! Лишь двенадцатого декабря поручик Жбанов передал централ в ведение тюремных властей.

24 декабря в Иркутске вспыхнуло рабочее восстание.

К утру 5-го января 1920 года колчаковская власть в городе была ликвидирована. К власти пришел эссеро-меньшевистский «Политцентр».

21 января «Политцентр», под давлением партизанской армии и рабочих дружин, передал власть в руки Иркутского Военно-Революционного комитета. Были разбиты остатки каппе- левских войск под командованием генерала Войцеховского.

На территории Иркутской губернии гражданская война была окончена.

Но люди помнили о злодеянии, происшедшем в Александровском централе. Среди первых дел, принятых к расследованию Иркутской чрезвычайной комиссии, было дело о массовом расстреле заключенных в централе. Трудно было найти в сумятице тех лет оставшихся в живых свидетелей, еще труднее было разыскать виновников трагедии. Но Иркутские чекисты с честью выполнили возло­женную на них задачу.

20 ноября 1920года перед Иркутским губернским ревтрибуналом предстали бывший начальник гарнизона села Александровское поручик Жбанов, офицер гарнизона прапорщик Федорохин и помощники начальника тюрьмы Шеметкин и Шурыгин. Все они обвинялись в превышении власти, выразившееся в массовых расстрелах не оказывающих сопротивления, безоружных заключенных и последующих их истязаниях.

Начальник егерского отряда поручик Ренев и ряд других исполнителей затерялись в круговерти войны.

Все дни, пока в 1-м Советском Народном доме шло слушание дела, материалы его регулярно печатались в губернской газете «Власть труда».

Оставшиеся в живых бывшие политзаключенные Вузелин, Шапиро, Бревков, Мюрат, Зарубин и другие дали показания. Перед трибуналом и собравшимися в переполненном зале людьми зримо встали картины зверств, менее года назад происшедших в централе.

Свидетель Клочко, бывший заключенный камеры № 17, житель села Усолье, дал яркую ха­рактеристику своему земляку прапорщику Федерахину. Человек, без определенных моральных устоев, изменивший делу своего отца, крестьянина Пермской губернии, сосланного за организацию крестьянского бунта в 1900 году и отбывавшего наказание в этом же Александровском централе, а затем поселившегося с семьей в селе Усолье. Колчаковец, лично принимавший участие в расстреле заключенных, когда началось восстание в Иркутске, дезертировал и объявился уже в народно-революционной армии, а затем спокойно поселился в Усолье. Много труда приложили чекисты и работники местной милиции, пока разоблачили карателя. В ходе судебного расследования вскрывались все новые факты злодеяний: была выяснена судьба руководителей восстания Зенчука и Калыгина - оба были захвачены безоружными в окрестностях села и по приказу Жбанова расстреляны.

26 ноября газета «Власть труда» вышла под аншлагом «В Иркутске закончен суд над участниками кошмарного расстрела двухсот заключенных в Александровской тюрьме. Двое приговорены к расстрелу, двое - на пять лет работ».

После многочасового заседания ревтрибунал вынес следующий приговор:

«...На основании вышеизложенного, именем РСФСР Ревтрибунал приговорил всех четверых к высшей мере наказания - расстрелу.

В отношении обвиняемых Шурыгина и Шеметкина, принимая во внимание их социальное происхождение, как лиц, не принадлежащих к классу имущих, а также и характер совершенного ими преступления, постановило привлечь к ним амнистию ВЦИК по случаю третьей годовщины Октябрьской революции и заменить расстрел содержанием под стражей на пять лет каждого».

Так была поставлена последняя точка в более чем вековой истории, одной из самых страшных царских тюрем - Александровского централа.



А. Ильинский

Газета «Усольские новости» № 12 (910) от 22 марта 2012 года

МАМОНТЫ В ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ ---- В середине 2008 года наш нештатный корреспондент Николай Кузьмин в заметке «Сенсационная находка», опубликованной в нашей газете, рассказывал о том, как в предгорьях Саян местный житель на дне речки, протекающей недалеко от поселка Юлинск, в котором он живет, обнаружил скелет мамонта.

Горная речка, углубляя свое русло, обнажила передние ноги, голову с бивнями и ребра, возвышающиеся над дном. Задняя часть находится в песчаном дне. Эта находка не заинтересовала ученых, так как добраться до нее, по словам автора, «так же трудно, как достичь центра падения знаменитого Тунгусского метеорита».

Вторая находка мамонта, о которой мы писали летом нынешнего года, была ближе: в черте города Черемхово. На третьем участке разреза Черемховский при прокладке дренажной траншеи ковш экскаватора наткнулся и поднял вместе с землей кости мамонта: позвонок, бивень, череп и кости какого-то более мелкого животного. Рядом с костями при дальнейшем осмотре были обнаружены каменные орудия древнего человека.

Рабочие строят догадки: не иначе в этом месте находилась стоянка древнего человека.

В общем-то, догадки строить не стоит. Ученые в ХХ веке доказали, что по берегам рек Ангара, Белая, Китой на землях Усольс- кого и Черемховского районов находились стоянки, кости мамонта уже не являются редкостью, а находки сенсацией. Доказательством служит очередное обнаружение этого реликтового животного в Мишелев- ке нынешней осенью на берегу реки Белой.

Те же кости, бивни, зубы разбираются кому не лень, пополняя частные коллекции редкостей, в лучшем случае школьные музеи.

Ссылка в Сибирь: Московский тот каторжный тракт ---- По данным различных историков ссылка в Сибирь получила начало в 1593 году. До этого с преступниками и инакомыслящими обращались простенько, но со вкусом: кол, петля, топор. Для избранных могли предложить яду. Но царь Федор Иоанович был гуманистом и ввел понятие ссылки в Сибирь. Первыми ссыльными были виновные в убийстве царевича Дмитрия, то есть граждане города Углича, отправленные Борисом Годуновым в Пелым. Как известно, даже колокол, которым созыва­ли людей, был сослан в ссылку в Тобольск. По народному преданию, «он был бит кнутом с вырыва­нием недостающего у него уха». Позднее, при царе Алексее Михайловиче, указом 20 октября 1653 года было велено смертную казнь для воров и разбойников заменить наказанием кнутом «с отсечением перста у левой руки и ссылкою в сибирские понизовые и окраинные города с женами и детьми». Следующим указом было велено «денежного дела воров и мастеров Государь пожаловал казни им не чинить, а ссылать в Сибирь на вечное житье с женами и детьми». Таким образом, если тогда и существовало подобие Уголовного кодекса, то ссылка в нем являлась, безусловно, смягчающим наказанием, что законодатель и определяет словом «пожалованием». С 1669 года ссылку начали применять все больше и больше. Сибирь требовала рабочих рук, и в нее пошли этапами гулящие люди, воры, укрыватели воров, перекупщики и хранители краденого, «те, кто наедет с лошадьми на беременную женщину, не причинив ей смерти, но будет причиной выкидыша». В 1679 году царь Федор продолжал заменять ссылкою казни и окончательно ввел ее для воров. Он указал «всех воров, которые пойманы будут и которым за их воровство доведется чинить казнь (сечь руки, ноги), и тем ворам рук и ног, и пальцев не сечь, а ссылать их на пашню, с женами и детьми, на вечное житие». В 1683 году появилось разъяснение указа и вместо пальцев было повелено резать уши и ссылать. Указом 1691 года для воров, попавшихся трижды на воровстве, и для пойманных дважды на бродяжничестве и нищенстве, смертная казнь заменялась ссылкою и битьем кнутом. Кроме этого, служилые люди лишались достоинства и звания, а бояре - поместий и вотчин, которые раздавались другим. Но тогда же, в конце XVII века, в указах Алексея Михайловича начали проявляться колонизационные признаки: сосланных преступников с домочад­цами устраивали на пашни, выдавали ссуды и угодья - только живите и осваивайте сибирские про­сторы.

С началом XVIII века ссылка начинает приобретать еще большее значение и распространяться на такие преступления, как за побеги из солдатчины, членовредительство. В 1733 году велено указом ссылать в Сибирь за подделку серебряных вещей, с наказанием кнутом. Тем же указом предписыва­лось лиц священнического и монашеского чина за дурное поведение, ссоры, драки и пьянство - молодых бить плетьми и отдавать в солдаты, а неспособных к службе бить кнутом и, вырывая ноздри, ссылать в Сибирь. В 1737 году издан новый указ, которым велено тех, «кто зазнамо продаст или купит положенного и неположенного в оклад чужого человека, также и крестьянина, или отдаст таких в рекруты, виновных, кто будет годен, бить плетьми и посылать в солдаты в Оренбург, негодных бить плетьми и посылать в Охотск».

Указами императрицы Елизаветы Петровны смертная казнь была отменена для всех преступников, исключая политических. В общем, казнь заменялась кнутом и вечной каторгой. Указом 1776 года вводилась ссылка за кормчество. Чем дольше, тем больше. Указом 1793 года предписано отсылать в Сибирь мастеровых и рабочих людей за пьянство, за игру в карты и кости, «на кошт фабрикантов, буде от посылаются по их прошению». Подобное же постановление еще раньше было издано для крепостных. Ссылка в Сибирь даже поощрялась. Ссыльными заселялись те места, куда не шли вольные переселенцы. В начале XIX века ссыльными заселялся Большой Сибирский тракт. О проведении этого тракта сохранились самые мрачные предания. Многие ссыльные и каторжане полегли там костьми. Каторжане часто разбегались и пополняли разбойничьи шайки. При Павле I были сосланы огромные партии для заселения Восточной Сибири, которые годами шли до места назначения, терпя огромную нужду и часто не доходя до места. Так было до приезда в Сибирь с ре­визией Сенранского, назначенного потом генерал-губернатором. С 1822 года была предпринята попытка устройства к более правильному размещению ссыльных по Сибири. С этого времени этапы начали передвигаться на телегах и баржах. С 1823 по 1877 год в Сибирь было сослано около 400 каторжан и ссыльных на поселение. Женщины и дети, разделяя все тяжести пути со своими мужья­ми и родителями, следуют в состав этапов. Около 70 процентов умирающих на этапах приходится на детей. На всем огромном пути на отдых сосланные останавливались на этапах. Вот как описывал их современник: «Эти огромные желтые мрачные здания встречаются по всему тракту. Когда ссыльные приходят туда, - эти пустые и сырые помещения с нарами оживляются и наполняются шумом. Народ толпится занять нары, расползается под ними. Целые семейства, дети, женщины и мужчины часто скучиваются в одном помещении. Около этапов, обыкновенно, сторожат арестантов торговки со съестными припасами и калачами. По приходе партии торговок впускают во двор. Стены этапов обыкновенно испещрены надписями и составляют летопись ссылаемых. На этапах люди отдыхают, моются и снова наутро следуют в путь». Здесь собирались тысячи разно­калиберного народа со всех концов России: «кавказцы, малороссы, чухны, татары, евреи, и, конечно, русские. Люди разных профессий и состояний встречаются и объединяются на этой дороге. Дворяне по самым разнообразным преступлениям, купцы и аферисты, шулера больших городов, маркеры из столиц и крестьяне глухих деревень - все здесь равны, - всех уравняла горькая доля. И рядом в отдельных отделениях толпы женщин. В этих тюрьмах кипит жизнь с ее не умолкнувшими стремлениями и страстями». В Тюмени этапы разделяли на два потока: в Западную и Восточную Сибирь. Достигнув, предположим, Иркутска, этап делился на каторжан, которые далее на­правлялись в рудники и заводы, другие, сосланные на поселение и на житье, приписываются к городским и сельским. Приписанные к волостям пользовались правом отлучаться по паспортам и жить в городах, чем и пользовались в основном «политики».

Куда хуже была жизнь каторжан. Согласно книге «Сибирь и каторга» С.В.Максимова, в Восточной Сибири основными центрами для каторжан были Иркутский солеваренный и Петровский же­лезоделательный заводы. Большинство каторжан работает в основном на Карийских золотых про­мыслах и Нерчинских заводах. Значительная часть каторжан направлялась на Сахалин.

Интересно описывает С.В.Максимов тюремную иерархию. Во главе любой тюрьмы или централа сто­ит смотритель, у которого есть помощник - тюремный надзиратель, ну и, конечно, различного вида охрана и обслуживающий персонал. Каждая тюремная артель из 30-40 человек выбирает себе старосту, который является субинспектором, помощником надзирателя. Староста отвечает за все в своей артели.

Как я уже писал, в Иркутской губернии, в конце XIX века, каторжане в основном содержались в Иркутском солеваренном и Александровском винокуренном заводах. И это продолжалось долгие десятилетия и века. Представляете, какая наследственность у усольчан? Конкретно о каторге в на­ших местах мы напечатаем в следующих номерах «Приангарья», но что представляла собой солева­ренная каторга больше ста лет тому назад? Вот как описывается она в книге «Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении», изданной под редакцией П.П.Семенова, вице-председателя Императорского Русского географического общества: «Солеваренная каторга тяжела, особенно в сибирских заводах, пост­роенных на старый образец: черно и грязно, старо и грубо. Прежде когда гнали человеческою силою разсол из соляных источников по желобам и поднимали бадьями, - солеваренная каторга была на­стоящая, тяжелее и мрачнее всех. Ссыльные качали насосы на высоких каланчах иногда при 30-гра­дусных морозах, одетые в казенную рвань, насосы были первобытной формы, как на простых барках, требовали при каждом движении силы и наклона всем телом до земли. Разсол должен был пробегать по желобам беспрерывно, платье на рабочих сначала мокло от брызг, потом замерзало. Тяжелая качалка так утомляла троих людей, обязанных уроком (заданием) свыше ста рас­качиваний, что они часто падали в беспамятстве от крайнего истощения».



А.Ильинский

Газета "Усольские новости" №24 (870) от 16 июня 2011 года

[quote="Ogrec"]

Каторжанин пишет:

Голуметь — село в Иркутской области. Основано, как предполагается, в конце XVII века, так как оно есть на карте Семёна Ремезова. Другая версия помещает дату основания аж в 1548 год. Интересно про "другую версию"может ссылки есть какие?Вообще в СНМ за 1926 год много поселений помечены датами оснований до 1600-откуда интересно?Опечатки?Интересно еще,ктонибудь находил в Иркутской Области допетровсие Русские монеты,чешую?

Ogrec, дело было в 1972-73г.г. я тогда хил в д.Степановка Иркутского района, так вот летом отец моего одноклассника разбирал старые ворота (были эти ворота как бы с крышей,раньше так строили) так вот когда спилили и уронили эти ворота,оттуда выкатился чугунок доверху набитый медными монетами и бумажными деньгами, половину сдали в школьный музей, остальное разошлось по рукам. А в лесу часто находили землянки (старики говорили,что банда Кочкина там пряталась) Мы находили там гильзы, стеклянную посуду и даже штык от винтовки. Вот такие дела.

ВЕРХОЛЕНСК
До пункта назначения считанные километры. Гравийная дорога идёт между отвесных скал с одной стороны и водной гладью реки Лена с другой. Вот они, знаменитые Шишкинские писаниц ы памятник истории и культуры мирового значения. Сложенные мощными выступами и блоками плит краснобурого песчаника, Шишкинские скалы завораживают своей красотой и величием.
Снизу хорошо видны отдельные наскальные рисунки. К ним легко подняться с дороги. Это древние изображения, возраст которых превышает 10 тысяч (!) лет. Специалисты насчитывают их 2,5 тысячи, во время традиционной экскурсии по скалам глазу видны только 200. Рядом с древностями совсем свежие надписи — десятки признаний в любви к Валям, Машам, Нюрам. Современные «художники» безжалостно царапают «здесь был Вася» прямо поверх рисунков периода палеолита. «Это не писаница, это какая-то каканица», — сказал однажды красноярский художник Владимир Капелько, работающий в составе археологической экспедиции. Действительно, другого слова не подберешь. Вандалов не останавливают ни запрещающие знаки, ни элементарное чувство уважения к истории родного края.
— Это мы плохо знаем свой дом, иностранцы, в отличие от наших людей, бережно относятся к древнему наследию, — отмечает местный писатель Александр НИКИФОРОВ, три года работающий охранником и экскурсоводом на Шишкинских писаницах. — Соотечественники, как правило, мало интересуются подробностями во время экскурсии — всё бегом, лишь бы скорее организовать пикник на природе. Иностранцы дотошно выясняют детали, снимают всё на видео, фотографируют.
Специалисты считают, что лет через сто от древнего музея под открытым небом в Качугском районе ничего не останется. Памятник погубит дорога, проходящая вдоль писаниц. Когда она строилась, то была предназначена для гужевого транспорта, сейчас же сильная вибрация от тяжёлого автотранспорта вызывает камнепады и разрушает наскальные рисунки. Разговоры о переносе дороги ведутся уже больше десятка лет, однако дело с мёртвой точки так и не сдвигается.
«Каменный век»
Сам Верхоленск представляет не меньшую историческую ценность. Село признано заповедным, так как 3–4 тысячи лет до нашей эры здесь была стоянка древних людей. Найденные в конце ХХ века в огороде одного из деревенских домов останки древнего человека, по мнению археологов, относятся к каменному веку.
«Мы и сегодня недалеко ушли, — шутят жители Верхоленска. — Сотовая связь „не ловит“, цифрового телевидения нет».
В соседних Жигалово и Качуге мобильная связь доступна не один год, а в расположенном между ними Верхоленске — словно пропасть. Уже выделены участки под две телевышки, однако оператор второй год подряд не может приступить к строительству, каждый раз обещая новые сроки. Сейчас датой прихода «цивилизации» в село называется август—сентябрь 2012-го.
— Не можем «протолкнуть» и цифровое телевидение, — рассказывает глава Верхоленского поселения Сергей ШОНЬКИН. — Проект строительства вышки не проходит согласование, так как земля под объектом заповедная. Возводить его в другом месте запрещает дорожная служба — вышка слишком высокая, может угрожать безопасности движения.
Верхоленск старше Иркутска на 20 лет. Когда-то это был богатый уездный город. Основанный в 1641 году пятидесятником Мартыном Васильевым на берегу Куницынской протоки, Верхоленский острог был четвёртым в Сибири после Братского, Илимского и Якутского.
— Однако в 20-х годах прошлого века уездный город превратился в обычное село. Губернии тогда стали областями, а уезды районами. Районным центром всей верхнеленской территории назначили посёлок Качуг. Он выиграл чисто географически, так как расположен на пересечении четырёх трактов. В наследство селу от городского прошлого остались лишь герб и название. Хотя, конечно, Верхоленск никогда и не был городом по существу. Ни промышленности, ни градообразующей торговли здесь не существовало, — рассказывает Александр Никифоров. Он не один год занимался краеведческой работой и к юбилею села издал книгу «Память Верхоленска». Сейчас трудится над сборником рассказов и повестей «Сибирские орешки». Герои книги, как признаётся автор, — его друзья, товарищи, знакомые.
Пристанище для инакомыслящих
Александр Георгиевич живёт в Качугском районе 25 лет. В своё время они с супругой бросили квартиру и работу на Крайнем Севере и переселились в заброшенную деревню Козлово, где прожили вдали от людей и цивилизации 10 лет. Отказаться от затворничества пришлось из-за сына. Ребёнку нужно было давать образование, и Никифоров, продав корову, купил в Верхоленске небольшой дом. Сейчас писатель — частый и любимый гость в местной школе и библиотеке. Он одинаково интересно рассказывает как о своей нелёгкой судьбе, так и о жизни села век назад.
Подробности тех лет Александр Георгиевич поведал и нам. В годы революции Верхоленск был пристанищем для всех инакомыслящих. Первым из политических ссыльных здесь побывал, проезжая в Илимск в начале 1890-х годов, опальный Радищев. Затем в Верхоленской ссылке находились декабристы, следующими были участники Польского восстания 1863—1864 гг. В 1898 году здесь погиб один из первых марксистов Федосеев. Памятник ему установлен возле сельского кладбища. В 1900-м отбывал ссылку Лев Троцкий, двумя годами позже прибыл Феликс Дзержинский. Его должны были отправить дальше в Якутию, но революционер бежал из-под стражи. После революции количество политических ссыльных в уезде доходило до 170 человек. Это были в основном большевики, среди них Фрунзе, Куйбышев. О революционном прошлом села сегодня напоминает лишь так называемый Дом Троцкого — заброшенное деревянное двухэтажное здание на центральной улице Верхоленска. На самом деле известный революционер-марксист и дня не жил в этом доме. В нём размещалась столовая для политзаключённых, а впоследствии — школа-интернат.
Вообще, Верхоленск — сплошной памятник архитектуры. Здесь насчитывается более ста домов, признанных объектами культурного наследия. Правда, большинство из них в плачевном состоянии — в домах давно никто не живёт, они либо заколочены, либо вовсе разрушены.
История
Особая «боль» жителей Верхоленска — чудом сохранившийся храм Воскресения Христова. Его пять куполов, переливающиеся среди ветвей деревьев, видны сразу при въезде в село. Блеск позолоты создаёт полную иллюзию того, что церковь действует. Однако в храме работает лишь один маленький придел. Остальная часть здания в аварийном состоянии.
Старожилы помнят, как в 1907 году строился храм. Кирпич делали из местной глины, раствор замешивали на яичном белке. Для этого с прихожан собирали куриные яйца. Известь возили из села Бирюлька, обжигали и гасили её в деревне Толмачёва. С того времени церковь не раз закрывали. В 1943 году собор хотели взорвать, однако местные жители отстояли церковь. В 60-е годы хотели снять купола, но неожиданно из Москвы приехала комиссия и решила — не трогать даже кресты. Внутри храма в разные годы находились склад зерна, гараж для совхозной техники, школьные мастерские, а вплоть до 2004 года — клуб, где проводились дискотеки, и библиотека (говорят, многие их сотрудники умерли от рака. Случайность это или наказание — никто не знает).
— Жители села помнят, что иконостас собора был удивительно богат, в 1961 году, когда закрывали церковь, его разобрали и сложили в амбар, самые красивые иконы вывезли в Иркутск, другие растащили или сожгли. Всего было больше 100 икон, — вспоминает заведующая Верхоленской библиотекой Марина ШЕЛКОВНИКОВА.
Оборудуя храм под клуб, его обезобразили. Все росписи были безжалостно закрашены половой краской. В 90-х годах храм частично побелили, покрыли крышу, покрасили кресты и купола. Это всё, на что хватило средств. Но после работ строители оставили вокруг церкви леса, которые простояли там три года. В результате вся вода, которая капала с крыши, прямиком попадала на стены. Завёлся грибок, который просто «съел» кирпич. Сейчас, стоит дотронуться до стен, кирпич стекает, словно здание «плачет». Храм стоит только за счёт того, что его стены 1,5–2 метра толщиной. По самым скромным подсчётам, на восстановление церкви требуется 500 миллионов рублей. Таких денег в местной казне нет.
Кстати
В Верхоленске на удивление много памятников. Кроме бюста Федосеева, здесь есть мемориальный комплекс в честь 15 расстрелянных совдеповцев и красногвардейцев, которых казнили 21 июля 1918 года у горы Морян. Эта трагическая дата, по сути, стала началом Гражданской войны в Верхоленске.

50 тонн золота Российской империи (ювелирные и антикварные изделия) были закопаны в Читинской области атаманом Семеновым в конце гражданской войны. Этот клад, сопоставимый с золотым запасом самых богатых стран мира, на сегодняшний день оценивается в 500 миллионов долларов. Комитет госбезопасности СССР неоднократно организовывал поиски с привлечением военных. Было заведено дело «о кладе атамана Семенова», материалы которого составили тома. Но несмотря на то, что известны приблизительное место и обстоятельства захоронения, сокровища не найдены до сих пор. В 1972 году дело отправили в архив. В прессе о кладе ничего не писалось, поскольку вся информация была засекречена.
В 1999 году газета «Секретные исследования» впервые опубликовала статью об истории клада атамана Семенова, в которой приводились свидетельства полковника КГБ СССР, последним державшего в руках дело «о кладе». Оказывается, по сей день не найдены многие клады времен гражданской войны. Среди них наиболее известны: клад полковника русской армии
Икатусова, войска которого действовали в горах Армении (клад пытались искать в 30-е и в конце 40-х годов); золотая казна 10-й русской армии (следы ее теряются где-то в районе Каунаса); знаменитый клад адмирала Колчака, якобы укрытый когда-то в районе одной из железнодорожных станций Новосибирской области. Но клад атамана Семенова намного весомее всех этих кладов вместе взятых.
В конце лета 1919 года атаман перебросил все свои казачьи полки в Восточное Забайкалье, отказался от активных военных действий на Амурском и Верхнеудинском направлениях и осел в Чите, где установил военную диктатуру. На исходе зимы 1920 года в Читу прибыла тридцатитысячная армия 29-летнего любимца адмирала Колчака генерал-лейтенанта Каппеля. Случилось так, что где-то за Нижнеудинском сани, в которых ехал генерал-лейтенант, провалились в быструю горную реку Кан. Каппель обморозился и через три дня скончался. Его смерть устраивала Семенова, получившего в свое распоряжение еще одну армию. Кроме того, он стал полноправным и единственным хозяином части золотого запаса Российской империи, которую привезла с собой армия Каппеля. Адмирал Колчак накануне своего ареста был вынужден назначить атамана Семенова главнокомандующим всеми вооруженными силами Дальнего Востока. К лету 1920 года атаман получил полную власть в Забайкалье и пользовался популярностью в народе.
Несколько дивизий армии Каппеля Семенов перебросил на восток Забайкалья, где они заняли обширный район в долине реки Унды и прикрывали Читу от амурских партизан. Однако слава и благополучие атамана Семенова были недолгими: уже к началу осени 1920 года военно-политическая ситуация в Забайкалье изменилась не в его пользу.
Амурские красные партизаны, нанося каппелевцам тяжелые удары в течение двух месяцев, заставили их отойти к линии Даурской железной дороги. В это же время, когда к Чите приближалась Красная Армия, Семенова предал его главный сподвижник барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг. Атаман издал приказ: «Командующий конно-азиатской дивизией генерал-лейтенант барон Унгерн фон Штернберг последнее время не соглашался с политикой главного штаба. Объявив свою дивизию партизанской, он ушел в неизвестном направлении. С сего числа эта дивизия исключается из состава вверенной мне армии, и штаб впредь снимает с себя всякую ответственность за ее действия».
Ровно через год после бегства от атамана Семенова, 15 сентября 1921 года сибирский ревтрибунал приговорил барона Унгерна к расстрелу. Золотую казну дивизии барон успел закопать где-то в Забайкалье, и этот клад также пока не найден.
В августе 1920 года произошло еще одно событие, потрясшее атамана Семенова,— японцы официально объявили о своем уходе из Забайкалья. Перед этим по договоренности с японским генералом Ооем Семенов снял свои части с западного фронта и бросил их на большевистских партизан Восточного Забайкалья. После неудачной попытки договориться с японским правительством о приостановке эвакуации войск атаман отправил собственноручное секретное послание правительству Дальневосточной республики с предложением о союзничестве. Согласно этому предложению, Семенов должен был стать правителем Кореи и Маньчжурии. От правительства ДВР не последовало никакого ответа. Тогда Семенов обратился с новым предложением: он отправится со своими войсками добивать засевшего в Крыму барона Врангеля при условии полной амнистии ему и его сподвижникам. Но и на этот раз ответа не последовало.
Положение атамана Семенова стало критическим. Он начал готовиться к бегству из Читы. Главной заботой атамана были золотой запас Российской империи, который привезла армия Каппеля, а также читинское золото, изъятое семеновцами из хранилищ города еще в июле 1918 года. Семенов решил отправить золото поближе к китайской границе, в хорошо известный ему район Даурия — эта земля была его родиной, и, кроме того, там он воевал еще в 1917-1918 годах. Для проведения операции отобрали группу в двадцать человек из числа самых верных и близких Семенову казаков. Груз поместили в железнодорожном вагоне, который сопровождали два бронепоезда. Сначала в район Даурии был направлен каппелевский корпус генерала Бангерского, состоящий из одних офицеров. В их задачу входила расчистка пути для беспрепятственной доставки спецгруза. Через три дня выехали бронепоезда с грузом. А еще через два дня Семенов послал вслед им Особую Маньчжурскую дивизию, чтобы прикрыть спецгруз от возможного преследования партизан. Сам же Семенов улетел на аэроплане из Читы, лишь когда красные войска входили в город. Посадку самолет совершил у самой границы с Китаем.
Как сообщают «Секретные исследования», в архивах ВЧК-КГБ имеются следующие сведения о перевозе золотого запаса атамана Семенова из Читы.
«...Каппелевский корпус под командованием генерала Бангерского решил встретить бронепоезд с ценным грузом не на железнодорожной станции Даурия, а значительно раньше, не доезжая станции Борзя, в районе станций Хада-Булак и Шер-ловая Гора. Каппелевцы были хорошо осведомлены о характере перевозимого груза: они запланировали захватить золото, а затем уйти с ним в Монголию.
Бронепоезд с золотым грузом, проехав станцию Хада-Булак, дальше двигаться не смог, так как на железнодорожном полотне перед ним оказался большой завал. Как только он остановился, по нему был открыт шквальный ружейный огонь. Бронепоезд ответил выстрелами из пушек и пулеметов. Бой продолжался весь день. К вечеру нападавшие вынуждены были отступить, а потом и вовсе покинуть место боя. Семеновцы, разобрав завал, продолжили свой путь в сторону станции Даурия, оставив второй бронепоезд для прикрытия.
Ночью, проехав станцию Даурия, бронепоезд с грузом остановился у переезда № 84. В связи с угрозой повторного нападения было принято решение закопать золотой груз в даурской степи, в двух километрах от железнодорожного полотна. Место было выбрано таким образом, что от него хорошо просматривался вал Чингисхана, который полукругом уходил из русских степей в Монголию. Вторым ориентиром служила пятиглавая сопка Тавын-Тологай, расположенная левее вала Чингисхана.
Опасения семеновцев не были напрасными. Как только операция по захоронению золота была завершена и казаки вернулись к бронепоезду, они внезапно были атакованы. Разгорелся жестокий бой, в котором принял участие и второй бронепоезд. Ранее оставленный казаками для прикрытия, он был захвачен каппелевцами. Семеновцы, сопровождавшие ценный груз, погибли все до одного. Как потом выяснилось, в этом бою столкнулись каппелевцы и подоспевшие казаки Особой Маньчжурской дивизии. С обеих сторон были большие потери, но золотой запас атамана Семенова никому из них в руки так и не попал».
В последующие годы поиском клада атамана Семенова трижды занимались советские контрразведчики. Последняя поисковая операция проводилась весной 1946 года. Осенью 1945 года атаман Семенов был захвачен советскими войсками в плен. На допросе выяснилось, что он, находясь с 1921 по 1945 годы на территории Маньчжурии и являясь одним из руководителей белой эмиграции, неоднократно предпринимал по-
пытки поисков клада. Но все эти попытки пресекались советскими пограничниками. В 1946 году по приговору советского суда Григорий Михайлович Семенов был казнен.
Сегодня площадь района вероятного захоронения клада, по оценкам контрразведчиков, составляет 150 квадратных километров. Многие специалисты считают, что с помощью современных технических средств поиски могли бы увенчаться успехом. Раньше, во времена Сталина, контрразведка проводила розыск следующим образом: несколько сот солдат Читинского военного округа шли цепью по району поиска со щупами в руках. Неудивительно, что столь примитивным способом ничего найти не удалось.
Возможно, поиски клада атамана Семенова будут организованы вновь, а электронные приборы помогут определить его точное местоположение.

СОКРОВИЩА КИТАЙСКОГО КАРАВАНА

Согласно местной легенде, в пещере утеса Саган-Заба зарыт золотой клад, спрятанный китайцами. Они не смогли переправить его через Байкал на верблюдах и вынуждены были зарыть. Вход в пещеру до сих пор неизвестен, а упоминания о ней и описания можно отыскать в книгах 20-х гг. XX века: «Где-то вверху, в одной из щелей нависшего над писаницами утеса, находится входное отверстие, а на глубине около 10 м имеется большой темный зал, из которого по сторонам отходят горизонтальные коридоры. Один из таких коридоров заканчивается глубоким колодцем, в котором якобы было спрятано золото, а вход был замаскирован».



Вершина утеса носит ярко выраженные карстовые следы: многочисленные засыпанные камнями воронки, пар из щелей, который можно наблюдать в морозные дни. Эту пещеру искали многие, но найти ее пока никому не удается. Местные жители в итоге сочинили даже новую легенду о якобы мистическом наваждении: пещеру находят, но на следующий день таинственным образом дорога к ней забывается, и все связанное с ней улетучивается из памяти.

СЕРЕБРЯНЫЙ ОБОЗ

Зимой 1867 года, накануне Нового года, из Иркутска в Култук прибыла почтовый обоз, доверху груженый кожаными мешками с серебряными монетами. В это время в Кяхте открывалась торговая ярмарка, и местное купечество обещало большую премию за досрочную доставку из столичного монетного двора этого ценного груза. Поэтому сопровождающие обоз чиновники пренебрегли осторожностью и выехали на неокрепший лед Байкала.



Первая тройка почтовой повозки сразу же провалилась под лед. Погибли ямщик и лошади. Оставшийся обоз еще не успел отъехать от берега, это спасло жизнь остальным. Через четыре месяца повозку удалось поднять со дна и вытащили на берег, но денег в ней не оказалось. Вероятно, семь мешков с серебряными монетами по-прежнему лежат где-то на дне Байкала, в 100–200 м от провала у Шаманского мыса, что под Култуком.

ЗОЛОТО УРАНОВОЙ ЭКСПЕДИЦИИ

Зимой 1941 года из Ленинграда в Восточное Забайкалье отправилась геологическая экспедиция для поиска залежей урановых руд. В конце мая геологи добрались до Нижнеангарска, откуда с караваном на вьючных лошадях отправилась в район Северомуйского хребта, где был разбит лагерь и начата геологоразведка. Район оказался перспективным на урановые руды, попутно были обнаружены и богатые золотые месторождения.

22 июня началась война. Руководителю экспедиции было дано строгое указание: продолжать работу, пока не придет смена. Геологи, несмотря на потерю связи с центром, продолжали автономную работу до 1944 года, но за это время неизвестная болезнь (очевидно, лейкемия) стала причиной смерти большинства членов экспедиции.

Оставшиеся в живых восемь человек решили выбираться своими силами на берег Байкала. С собой они взяли только образцы урановой руды и около 20 кг намытого за это время золота. Во время перехода к озеру умерло еще шесть человек. К берегу Байкала в районе Нижнеангарска вышли только двое. На берегу озера геологи нашли брошенную лодку и приняли решение плыть на ней на юг, к железной дороге, чтобы затем добраться до Москвы. Но шторм, в который они попали, изменил маршрут, и лодку прибило к маленькому островку с невысокими деревьями, без следов обитания людей.



Чтобы не рисковать, лодку решили разгрузить, а золото закопали в центре островка. Когда сняли тонкий слой почвы, там обнаружилась основная порода, составляющая тело острова,– розовый мрамор.

Оба выживших участника Урановой экспедиции добрались до Москвы, но вскоре умерли от заболевания крови. А 20 кг золота до сих пор лежат где-то на островке, по всей видимости, входящим в группу Малых Ушканьих.

Источники:

Волков С.Н. По Байкалу. - Москва, АСТ, 2010

[quote="Каторжанин"]

Ogrec пишет:

Каторжанин пишет:

Голуметь — село в Иркутской области. Основано, как предполагается, в конце XVII века, так как оно есть на карте Семёна Ремезова. Другая версия помещает дату основания аж в 1548 год. Интересно про "другую версию"может ссылки есть какие?Вообще в СНМ за 1926 год много поселений помечены датами оснований до 1600-откуда интересно?Опечатки?Интересно еще,ктонибудь находил в Иркутской Области допетровсие Русские монеты,чешую?

Ogrec, дело было в 1972-73г.г. я тогда хил в д.Степановка Иркутского района, так вот летом отец моего одноклассника разбирал старые ворота (были эти ворота как бы с крышей,раньше так строили) так вот когда спилили и уронили эти ворота,оттуда выкатился чугунок доверху набитый медными монетами и бумажными деньгами, половину сдали в школьный музей, остальное разошлось по рукам. А в лесу часто находили землянки (старики говорили,что банда Кочкина там пряталась) Мы находили там гильзы, стеклянную посуду и даже штык от винтовки. Вот такие дела.

Насчет ворот-да,с двускатными крышами ворота,что оправдано-сооружение довольно сложное и от дождя ,гниения лучше защитить дерево.Много ворот пережили дома-вот в Верхнем Булае дома нет давно(виден если едеш по трассе Московский тракт-Голуметь)а ворота покосившись,стоят.В Лохово около пруда,судя по конструкции,очень старые ворота стоят,около бугорка,оставшегося от дома.Вроде и нычки часто делали около столбов воротных...Я в общем просто хотел узнать-есть у кого инфа о Русских поселениях в Прибайкалье до 17 века?Пишут ,что вопрос этот очень мало исследован-а интересно.

это наверное уже пройденный материал http://www.az-kozin.narod.ru/derevni.html http://www.knowed.ru/index.php?name=pages&op=view&id=402

ДЬЯЧИЙ ОСТРОВ

Дьячий остров — место древнего русского поселения. Он расположен в устье Иркута, несколько ниже автодорожного моста через эту реку. Согласно местной традиции, возникшей не позже 30-х гг. XVIII в., здесь находилось зимовье, основанное Иваном Похабовым в 1652 г. и предназначавшееся для сбора ясака с бурятского населения. Правда, московский историк А. Н. Копылов пришел к выводу, что никакого поселения русских на этом месте не существовало до основания Иркутского острога. Однако этот вывод представляется несколько преждевременным. Имеется и еще версия, связанная с острогом. Здесь был поселен сосланный Петром I стрелец Люба, отчего и остров носил некоторое время имя этого стрельца (остров Любаши).
Конечно, этот остров имел небольшие размеры. Его никак нельзя сравнивать с Таити или Бали, тем более и климат другой. Однако, в историческом плане для нас, этот остров имеет гораздо большее значение. Поэтому он и вписан в историю Иркутска.
П.И. Пежемский, один из авторов «Иркутской летописи», писал в 1858 г., что развалины зимовья И. Похабова «видны и по сие время в ямах и окладных бревнах». В 1920 г. Дьячий остров обследовал Н. С. Романов. Он обнаружив по-видимому, следы этих же бревен в средней части острова, представлявшей собой ровную поляну. Вниз и вверх по течению от этих остатков жилья на остроге были канавы длиной до 20— 30 м и глубиной до полутора метров. В верхней части острова найдены пни огромных деревьев диаметром до одного метра. Остров возвышался над уровнем реки на полтора метра, на нем лежал слой песка, а поверх него — слой чернозема, что давало жителям возможность заниматься земледелием.
На картах Иркутска 1903 и 1940 гг. остров имеет длину около одного километра и максимальную ширину до 300 м. Ныне остров уменьшился до 400 м, верхняя часть его перестала существовать, вероятно, использованная для нужд строительства. Но существование здесь древнего русского поселения середины или конца XVII в. несомненно, и остров должен быть сохранен как памятник истории города.

Вот пож-ста..

митяй 38 пишет:

это наверное уже пройденный материал http://www.az-kozin.narod.ru/derevni.html http://www.knowed.ru/index.php?name=pages&op=view&id=402

Да наверное нет....ходить и ходить там.

Спасибо-извиняюсь,имелось в виду -поселения до 16 века--воопщем до официальной даты возникновения острогов.Среднгие века и древнее.

Ogrec пишет:

Спасибо-извиняюсь,имелось в виду -поселения до 16 века--воопщем до официальной даты возникновения острогов.Среднгие века и древнее.

Добрый вечер, раньше как то не интересовался такими ранними поселениями, на данный момент такое чувство что приангарье заселяли сплошь бурятские племена

Ну не совсем бурятские племена вот, что пишут нам историки....

История бурятских племен

Более подробные сведения о предках бурят относятся к IX-X векам нашей эры. Считается, что западные племена предков бурят входили в то время в состав уч-курыканского племенного союза, а восточные составляли сильный хори-туматский союз. Существует точка зрения, что между курыканским и хори-туматским союзами были длительные военные столкновения, продолжавшиеся более 100 лет с различной интенсивностью. После поражения от хори-туматов протобурятские племена Предбайкалья остались, а курыкане (предки якутов и тунгусов) ушли частью на север, частью на запад. Другие исследователи считают туматов предками курыкан, и отвергают предположение о войне. Однако влияние древних тюрков на формирование бурятской народности несомненно.

Позже, в «Сборнике летописей» персидского ученого Рашид-ад-Дина упоминается о лесных племенах булагачинов и кэрэмучинов, живших к западу от Байкала. Очевидно, речь идет о предках эхиритов и булагатов. Эти племена входили по Рашид-ад-Дину в страну Могулистан, населенную монголо-язычными племенами.
Также говорится о местности Баргуджин-Тукум. Этим термином у монголов обозначался обширный район по обе стороны Байкала. В него входили, судя по всему баргуты, хори, булагачины и кэрэмучины и другие малочисленные племена или живущие отдельно от своих соплеменников монголы, меркиты, киданьские переселенцы. В период монгольского владычества в этом районе сформировались племена эхиритов, булагатов и хонгодоров. Хори же сформировались раньше, и ко времени появления русских жили в Забайкалье. Их первоначальное местожительство до сих пор вызывает горячие споры у историков, этнографов, археологов. По мнению многих ученых, неоспорим факт совместного жительства трех главных бурятских племен в глубокой древности. Видимо, в процессе дальнейшего развития хори оказались на территории Забайкалья, а затем с Х века вновь оказались в Предбайкалье, а во времена Чингисхана часть из них ушла обратно в Забайкалье. Об этом свидетельствует проживание нескольких хоринских родов на территории нынешних районов Усть-Ордынского округа.

В русских документах булагаты, эхириты и хонгодоры именуются "большими брацкими людьми" и говорится о существовании племени буретов, по имени которых стали называть и другие племена Предбайкалья.

В то время большие группы булагат — ашагабаты и икинаты, жившие в долинах рек Уда и Ока (нынешние Нижнеудинский, Зиминский и Заларинский районы Иркутской области) находились на стадии формирования собственных племен, поэтому некоторые исследователи выделяют их в отдельные племена. Однако ашагабаты и икинаты все же являются булагатами.

Я думаю такие ранние поселения уже невозможной найти...(может и ошибаюсь)

Главное что поселения существовали,ну а находки этих времен дело случая и удачи

Заметка взята из Записок Сибирского отдела императорского русского географического общества. Книжка 7. Издание 1861г.Вобщем интересно.
image uploader
загрузить картинку
залить картинку на форум