«Шел я, Степан Тимофеевич, сын Разин, из города Алатыря верх Суры-реки и дошел до речки Транслейки (в 30 верстах от Алатыря) и спрашивал Мордвина, где пройти за Суру-реку, — и перешел со всем моим войском. Дошел я оброда в горы и нашел в правой стороне ключ, и тут мы жили полтора года, но это место нам не показалось. И нашли мы бортника, и он сказал нам место угодное, и шли мы четыре дня и дошли до горы, — еще гора, и в горе ключ в полдень течет; в горе верхней две зимницы на полдень выходят... три яблони посажены в малой стрелке (мыс между двумя оврагами), в полугоре — ломы, шипы, заступки и доска медная, на верхней горе — шелом. Тут пенек — дуб сквозь сверлом просверлен и заколочен черным дубом, и тут положены стволы и бомбы, и тут вырыт выход, и сделан, покрыт, обложен пластинками дубовыми, и в нем положена братская казна, 40 медянок, а моей — купца Бабушкина, алатарскаво клюшника, сорок тысяч, и его Ивана два сундука платья, сундук третий — запонки драгоценного жемчугу и всякие вещи драгие. Еще четыре пуда особливого жемчугу и семь ружей, а мое ружье стоит в правом углу, заряжено и заткнуто, а именно — травой. В средине стоит образ Богоматери не оцененный, украшенный всякими бриллиантами.
Это место кто найдет, и будет трясение одна минута, а расстоянием от пенька полета жирелей (оглоблей); а оный сыскавши, раздать сию казну сорок тысяч на белом коне, а раздавши — из моего турецкого выстрелить и сказать: «Вот тебе, Степан Тимофеевич сын Разин, вечная память!» А коню голову отрубить... Прежде проговорить три молитвы — Богоматери, Архангелу Михаилу и Николаю Чудотворцу, а потом будет три трясения».
В «Завещании» не говорится, как надо выстрелить и куда девать икону, но в некоторых преданиях указано, что выстрелить следует в икону, а затем пешком отнести ее в Киев. И только тогда можно брать клад...